Гендиректор ООО «Буматика» — об экологической политике и переработке отходов

Последний месяц «мусорная» тема никак не может выпасть из городской политической повестки. Наш главный сортировщик, переработчик и утилизатор отходов — ООО «Буматика» — подвергся жёсткой критике со стороны Пермского природоохранного прокурора Людмилы Моисеевских. Да не где‑нибудь, а сразу на заседании окружной Думы. Депутаты так напряглись, что сразу же захотели посмотреть на все те безобразия, которые творятся на полигоне в Бекрятском карьере. Делегация под руководством главы Игоря Быкариза посетила площадку «Буматики» неделю назад, но вместо ожидаемой экологической катастрофы увидела вполне современное предприятие, способное давать мусору вторую жизнь. А ко Дню эколога, который отмечался в минувшее воскресенье, подоспел подарок и от федерального правительства. Указом премьера Михаила Мишустина в систему показателей эффективности глав регионов был добавлен пункт «Качество окружающей среды», предусматривающий повышение требований к работе с отходами. Поскольку ООО «Буматика» является единственным предприятием в Прикамье, имеющим свою сортировку мусора и его переработку в гранулы и тротуарную плитку, значимость этой площадки кратно возрастает. Теперь от неё будет зависеть оценка работы губернатора на федеральном уровне. О том, чем живёт «Буматика»,— в беседе журналиста «ВК» с Сергеем Чудиновым, генеральным директором предприятия.

ОБЪЕКТ ПЕРВОЙ КАТЕГОРИИ

—  Сергей Юрьевич, любое обсуждение экологических проблем города Краснокамска всегда начинается с «Буматики», с ситуации на полигоне твердых бытовых отходов. Как вы относитесь к такому вниманию?

—  К вниманию отношусь положительно. Наш объект уникальный. Это не только полигон, это еще и крупнейшее предприятие по переработке отходов. Мы перерабатываем отходы в товар, делаем из них хорошие вещи. К нам постоянно ездят гости из других городов: Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск. Недавно приезжали из Набережных Челнов. Все отечественные специалисты, работающие в сфере обращения с отходами, нас хорошо знают. Но, разумеется, кроме повышенного внимания наших коллег, к нам ещё и повышенное внимание со стороны контролирующих органов.

—  А их внимание с чем связано?

—  Оно связано с категорийностью. Все промышленные объекты по своему воздействию на окружающую среду разбиты на четыре категории, где первая — самая высокая, а четвёртая — самая низкая, безопасная. Поскольку у нас на краснокамской площадке «Буматики» есть участок по переработке и утилизации ртутных ламп, то нам присвоена первая категория. Документально наше предприятие по воздействию на окружающую среду приравнено к таким гигантам недропользования и большой химии, как Уралкалий, ЛУКОЙЛ, Сибур, Минеральные удобрения. Именно статус объекта первой категории вызывает повышенное внимание к нам со стороны контролирующих органов.

—  Еще со времен проектирования полигона в Бекрятском карьере жители близлежащих населенных пунктов выступали категорически против. Да и сегодня деревни Пирожки и Антоновцы периодически жалуются на «Буматику» в надзорные органы, обвиняя в ухудшении качества воды в колодцах и водоёмах. Это справедливые претензии?

—  Абсолютно несправедливые! Напомню историю. Участок под полигон был выбран в 2003 ‑2004 годах. До этого отходы от жизнедеятельности Краснокамска утилизировались на свалку в черте города, в районе микрорайона Звёздный. Жители жаловались именно на ту свалку, которая находилась в ста метрах от пятиэтажек. Оттуда был запах, постоянно что‑то горело и так далее. Звёздный это хорошо помнит. Население обращалось во все инстанции с просьбами убрать отходы куда‑нибудь подальше от города. Впоследствии был поиск площадки под новый, современный полигон. Остановились на Бекрятском карьере.

О жалобах жителей деревень нам ничего не известно. Видимо, потому что той же деревни Пирожки нет уже более десяти лет, там никто не живёт. Откуда появляются жалобы, и кто их подписывает, мы не знаем. Но понимаем, что если жалобы приходят в контролирующие органы, то они обязаны выехать и проверить.

С ВЫВОДАМИ НЕ СОГЛАСНЫ

—  Пермский межрайонный природоохранный прокурор Людмила Моисеевских на недавнем заседании окружной Думы подвергла критике работу вашего предприятия, что вы работаете без очистных сооружений, используете фильтрат не по назначению, мониторите не все скважины. Это так?

—  Мы очень уважаем Людмилу Александровну и её команду, как специалистов, но с их выводами не согласны. У нас на объекте всё делается в соответствии с проектом полигона. Фильтрат у нас не сбрасывается в водные объекты, находится внутри тела полигона. Это обоснованно, так как полигон у нас находится по уровню выше, чем Мишкинский пруд. С особым вниманием относимся к этой теме, не допускаем выхода фильтрата в окружающую среду за пределы промплощадки.

Что касается мониторинга, то он производится с 2007 года. Берутся пробы подземных вод. Это скважины. Берутся пробы почвы, пробы воздуха и пробы воды в реках. Всё это делается не нами, а силами государственной лаборатории. Их специалисты регулярно приезжают, берут пробы. Никаких превышений не было нигде. Всё было штатно, без проблем.

—  Да, раньше не выявлялось. А что за история с превышением по железу и марганцу в подземных водах?

—  Начнём с того, что эти превышения были найдены не на нашей промплощадке, а в колодцах у деревни Антоновцы. Откуда в той воде взялось повышенное содержание железа и марганца, мы не знаем. Когда начали разбираться с этим вопросом, то выяснили, что именно в Пермском крае есть такая природная аномалия. У нас много болот, которые накапливают в себе железо и марганец. Соответственно, в любых подземных источниках Прикамья, включая болотистую местность близ деревни Антоновцы, это может быть как фон. В ближайшее время силами работников предприятия мы осмотрим всю близлежащую территорию, осмотрим болота и найдём источник. Ведь исследования, на которые опирается надзорный орган, проводились зимой. Там был снег, промёрзшая почва. Откуда там, что, где и куда — было не увидеть, не определить.

Разумеется, мы выполнили предписание природоохранной прокуратуры — добавили в наш мониторинг исследования по марганцу. Кстати, когда‑то мы его уже мониторили и исключили из исследований именно потому, что не было превышений. В целом же мы наблюдаем за концентрацией тех или иных веществ на нашей площадке уже порядка четырнадцати лет. В партнёрах у нас всё та же государственная лаборатория.

О «МУСОРНОЙ» РЕФОРМЕ

—  В Пермском крае так называемая мусорная реформа идет уже четвертый год. Но жители так и не поняли, зачем она нужна. Платить за вывоз мусора они стали другому адресату и в разы больше. А в остальном ничего не изменилось. В вашей работе есть какие‑то позитивные сдвиги?

—  Реформа идет уже не первый год. Основной позитивный сдвиг для нашей отрасли, для окружающей среды в том, что теперь отходы экспедируются именно туда, где они надлежащим образом утилизируются или захораниваются. Помните, как было раньше? Свалки в лесах и возле садоводческих кооперативов, медицинские и промышленные отходы на берегах рек. Всё это — последствия непродуманности прежней системы сбора и утилизации мусора. Ведь тогда договоры заключались между отходообразователем и перевозчиком. Перевозчику платились деньги за то, что он довезёт отходы до полигона или до сортировочного комплекса и сдаст их туда, уплатив соответствующий сбор. Но перевозчики экономили, получая деньги, но не довозя мусор до пунктов назначения. Отсюда несанкционированные свалки в лесах и так далее. Нужно было поменять систему, исключить слабые звенья.

Систему централизовали, из схемы движения денег исключили транспортные компании. Сейчас все собираемые с краснокамцев деньги попадают на счета государственного предприятия — ГУП «Теплоэнерго». И уже этот ГУП «Теплоэнерго» платит деньги оператору-перевозчику за то, что он перевёз отходы с контейнерной площадки к нам на полигон, а нам платит деньги за то, что мы отходы приняли, обработали и захоронили. Причём, транспортировка мусора контролируется навигационной аппаратурой. То есть сегодня у перевозчика не получится просто выкинуть мусор в лес и получить за это деньги. Нам тоже идут в оплату только подтверждённые объёмы, которые привезли мусоровозы. С введением новой системы зарабатывать мы больше не стали. Тариф у нас растёт в соответствии с нашей инвестиционной программой, на 2,6 процентов в год. Мы всё это соблюдаем.

—  Система оптимизирована. Учёт и контроль. Вы зарабатывать больше не стали. Так почему выросли платежи для краснокамцев? Куда уходят деньги?

—  Понимаю, что с 2018 года платежи за мусор для краснокамцев выросли в разы. И понимаю, почему это произошло. Раньше тарифы на вывоз мусора устанавливались на муниципальном уровне. То есть для Краснокамского района, у которого всё компактно и полигон под боком, был один тариф. Он был невысокий и вполне рабочий. А для какого‑нибудь Гайнского или Чердынского районов, где между населёнными пунктами по 70 ‑100 километров бездорожья, а до ближайшего полигона ехать полдня, был другой тариф. И по нему никто не платил, потому что очень дорого. Отсюда появление огромного количества несанкционированных свалок в муниципалитетах с невысокой плотностью населения. И с этими свалками надо тоже что‑то делать.

Для решения этих проблем «мусорные» полномочия были переданы на региональный уровень. В установленный единый тариф для населения были заложены не только расходы на вывоз и утилизацию отходов в среднем по всему краю, но и на ликвидацию несанкционированных свалок и многие другие природоохранные мероприятия. Да, сегодня краснокамцы платят за свой дешёвый мусор и за дорогой мусор того парня из отдалённой деревни где‑нибудь в Коми округе. Но ничего принципиально нового в этом нет. Механизм перекрёстного субсидирования при тарифообразовании применялся ещё с советских времён. Это государственная политика.

НА ВЫХОДЕ — ГРАНУЛЫ И ПЛИТКА

—  Возглавляемые вами предприятия работают на полигоне уже более полутора десятков лет. Наверняка, за это время появились новые технологии в переработке и утилизации мусора. Вы к чему‑то присматриваетесь? Что‑то новое внедряете в свою работу?

—  В этом году нашей компании исполнилось 20 лет. За это время мы научились перерабатывать отходы, делать из них готовую продукцию. Если на старте, когда мы начинали работать и построили первый комплекс по переработке отходов, мы направляли в хозяйственный оборот 10 ‑12 процентов отходов, то сегодня — более 45 процентов! И, конечно же, это благодаря постоянной модернизации, внедрению чего‑то нового.

Каждый год мы строим по одному-два участка по переработке отходов. Два года назад мы построили участок по переработке сильно загрязненных полиолефинов. Несмотря на сложное название, это, пожалуй, самые распространённые изделия в быту. Это ПНД-флаконы — баночки от кетчупа, от Фейри, от шампуней, от моющих средств, от разного рода «незамерзаек», канистры, полиэтиленовая плёнка самых разных назначений — от парниковой и упаковочной до пакетов из‑под стирального порошка. Всё это мы перерабатываем, делаем гранулы, которые поставляем заводам.

—  Заводы местные? Что они изготавливают из гранул?

—  Все наши потребители локализованы и находятся на территории Пермского края. Из гранул, которые мы делаем из пленки, изготавливают новую пленку. Из гранул, которые мы делаем из ПНД-флаконов, изготавливают трубы для воды и гофрированные трубы для проводки. Из гранул, которые мы делаем из полипропиленовых баночек, изготавливают канистры, лопаты, вёдра. Из наших гранул делают электроизделия и подрозетники. Да много чего полезного!

А всё, что мы не можем переработать в гранулы для последующего повторного использования, мы превращаем в тротуарную плитку. Это тоже технология. 30 процентов полимера, 5 процентов пигмента, 60 процентов песка. Всё это перемешиваем и разбавляем. И получается, что каждая песчинка обволакивается слоем полимера. Потом все это «тесто» сдавливается прессом и получается такое твердое, мощное композитное изделие. Оно не впитывает воду, не расслаивается. Оно постоянное, стабильное и очень крепкое.

НА ОХРАНЕ ЭКОЛОГИИ

—  В минувшее воскресенье прошёл День эколога. Ваше предприятие воспринимает экологов как партнеров или как оппонентов?

—  Миссия нашей компании — переработка всего спектра отходов, 100 ‑процентное вторичное использование того, что к нам привозят. Мы стремимся к этому, поэтому ежегодно изучаем и внедряем всё новые и новые технологии для переработки отходов. Папа у меня геофизик, мама — химик-биолог. С детства я приучен к тому, чтобы отходов было по минимуму и что они должны перерабатываться. И в моей компании работают люди с точно такими же воспитанием и взглядами. А экологи — наши коллеги и партнёры. Более того, в нашем коллективе они тоже есть!

Поэтому поздравляю всех экологов, независимо от места работы, с профессиональным праздником. Желаю вам успехов, удачи и наилучших результатов в обороне нашей экологии, охране окружающей среды, природы нашего Пермского края!

Подготовила Ольга Девятовских